• Главная 
• Совет молодых ученых ИРИ РАН 
• О школе-конференции
  • Оргкомитет
  • Программы
  • Отчеты
• Информационное письмо
• Заявки 
• Доклады 
• Архив
  • 2012
  • 2013
  • 2015

Феребов Александр "Юридическая сила указа об экзаменах на чин до 1825 гг."

младший научный сотрудник  ГИКМЗ "Московский Кремль" 

Введение по указу от 6 августа 1809 г. запрета на производство гражданских служащих в чины VIII и V классов без предъявления аттестата об окончании университета или об успешной сдаче при университете специальных экзаменов ошеломило современников. Среди аристократов возник страх, что «придавленные им дворянчики не захотят продолжать службу; пройдет немного времени – и управление целой Россией будет в руках семинаристов»^[1]. Не менее острой была реакция и на признаки падения силы указа, с радостью встреченные современниками. Например, 6 мая 1812 г. (ст. ст.) А.Я. Булгаков писал брату Константину: «Экзаменов нет более для вступления в 8-й и 5-й классы. Мезонфор был первый, которого без экзамена произвели в статские советники»^[2]. Эффектность появления и угасания требований указа об экзаменах на чин часто получала воспроизведение в историографии государственной службы и образования в России начала XIX в. По замечанию Л.Ф. Писарьковой, для многих чиновников указ от 6 августа 1809 г. готовил участь вечных титулярных советников^[3].

Вопрос продолжительности фактического действия норм указа получил в исследовательской литературе одностороннее освещение, указывавшее на скорое их забвение. Уже первый биограф М.М. Сперанского, разработавшего проект указа от 6 августа 1809 г., отмечал: «общая в нём [указе – А.Ф.] ломка началась тотчас по низвержении Сперанскаго. Не далее как через четыре дня после высылки его из Петербурга, первый шаг к тому был сделан по министерствам военному и морскому. Указом 21 марта 1812 года… повелено гражданским чиновникам из ведомства производить в чины 8-го и 5-го классов не подвергая установленному испытанию, с тем лишь, чтобы, после такого производства, они, для сохранения полученных чинов, оставались в тех же ведомствах». «Вслед за тем, - продолжал М.А. Корф, – постепенно явились и другия многочисленныя исключения. Сперва сравнены были с университетами, по праву выдачи свидетельств, разныя высшия училища; потом, с течением времени, совсем освобождены от предписанных испытаний на чины как многия специальныя должности и целыя обширныя ведомства, так и служившие в разных отдалённых краях империи»^[4]. По словам М.М. Шевченко, «в начале следующего царствования [Николая I – А.Ф.] сам указ сделался чуть ли не исключением»^[5]. Можно встретить ещё более жёсткое мнение: «уже через три года после издания указа соблюдение его требований можно было считать исключением»^[6].

Авторы, предлагавшие менее категоричные формулировки, также признавали достаточно быстрое снижение юридической силы указа от 6 августа 1809 г. после ссылки М.М. Сперанского. П.А. Зайончковский отмечал, что формально закон не был отменён до его замены в 1834 г. новыми правилами чинопроизводства, но на практике «этот указ постепенно частично отменялся», и «в середине 20-х годов действие закона значительно ослабло»^[7]. Про «многочисленные отступления» от указа при его реализации упоминал Н.П. Еропкин, правда, не вдаваясь в подробности^[8]. Своеобразная оценка скорости внесения изменений в указ об экзаменах на чин представлена в одной из работ Л.Ф. Писарьковой: «очевидно, этому закону придавалось большое значение, так как первое изъятие из него было допущено только спустя три года…»^[9]. Правда, автор не объяснила, почему трёхлетний срок является признаком большого значения юридической нормы для правительства. Исключения из указа от 6 августа 1809 г. прослежены ею только до 1815 г.

Влияние указа от 6 августа 1809 г. на развитие университетского образования в России освещено в историографии в соответствии с описанным взглядом на судьбу самого закона. До 1812 г. указ в опредёленной мере способствовал увеличению притока учащихся в российские университеты^[10]. После Отечественной войны 1812 г. его уже не рассматривают среди факторов, влиявших на динамику университетского студенчества^[11]. Предусмотренные указом от 6 августа 1809 г. специальные экзамены для служащих чиновников уже в правление Александра I либо вовсе не проводились, либо становились пустой формальностью^[12].

Между тем, тот же А.Я. Булгаков, который в 1812 г. радовался низвержению М.М. Сперанского и экзаменов на чин, в 1820-1821 гг. не без иронии сообщал брату о сетованиях сослуживцев-коллежских советников (VI класс), не имевших возможности быть произведёнными в следующий чин из-за отсутствия университетских аттестатов^[13]. В 1821 г. А.И. Тургенев, хлопоча о производстве брата Сергея в статские советники, подчёркивал, что «брат – студент моск. универ., следов. указ 809-го года на него не действует»^[14]. Даже в 1832 г. В.П. Андросов уверенно приписывал продолжающийся рост числа студентов Московского университета «сколько обязательной силе Указа 1809 года, столько же более и более понимаемой пользе от Просвещения»^[15].

Приведённые примеры, расходящиеся с принятым в историографии взглядом на силу действия указа об экзаменах на чин после 1812 г., требует проведения специального анализа законодательства о государственной службе с целью установить круг исключений из данного указа и вероятную степень их влияния на востребованность университетских аттестатов для производства в чины VIII и V классов.  Первоначально основное внимание следует уделить анализу проблемы в период царствования Александра Павловича, в течение которого, по принятому среди исследователей мнению, указ об экзаменах на чин потерял всю или почти всю свою силу.

Для выполнения поставленной цели были изучены постановления об освобождении от экзаменов при производстве в чины VIII и V классов, упомянутые в разделе «Чины Гражданские и классные» в алфавитном указателе к первому Полному собранию законов Российской империи^[16].

Прежде всего, необходимо отметить, что освобождение от экзаменов на чин служащих в отдалённых краях, о котором писал М.А. Корф, предусматривал сам указ от 6 августа 1809 г. То же касается особых условий чинопроизводства медицинских служащих^[17]. В действительности, первые формальные исключения из установлённых в 1809 г. правил чинопроизводства законодательно были введены уже в 1810-1811 гг. В течение 1810-1825 гг. выявлено 17 таких постановлений. Из них 4 закона вышло в 1810-1811 гг., 10 законов – в 1812-1819 гг. и 3 – в 1820-1822 гг. При этом большинство исключений касалось образовательной сферы (12), в том числе, распространения прав университетских выпускников на выпускников других учебных заведений (8 из 12)[18]. Все исключения, утверждённые в 1810-1825 гг., можно разделить на четыре группы с точки зрения ведомственной области их применения и связанного с ними характера влияния указа 1809 г. на заинтересованность потенциальных или уже служащих чиновников в приобретении аттестата об окончании университетского обучения или прохождении специального экзамена.

Первая группа исключений касается чинопроизводства научного и преподавательского персонала различных заведений. В 1811 г. академики, преподаватели университетов и старшие учители гимназий получили льготы, потому что «самое звание их в Академиях Университетах и других учебных заведениях, служит им место аттестатов»[19]. По аналогии с ними ту же привилегию распространили на преподавателей Горного кадетского корпуса (в 1811 г.), духовных учебных заведений (в 1820 г.), директоров училищ (в 1822 г., как лиц, обязанных замещать учителей гимназий при длительном отсутствии последних)^[20]. Правом на производство в VIII и V классы обладали и те, кто приобретал учёные степени по правилам о присуждении учёных степеней, утверждённым в 1819 г.^[21].

Одновременно для перечисленных категорий были введены особые ограничения. При переходе из учебной части в другие отрасли службы преподаватели при последующем чинопроизводстве подлежали установленному испытанию, если не имели аттестата об университетском образовании. По правилам 1819 г. освобождение от экзаменов на чин получали только те обладатели учёных степеней, которые предварительно обучались в казённых российских учебных заведениях. В противном случае право на производство в чины VIII и V классов без экзамена имели только лица, получившие степень доктора наук. Большинство упомянутых групп учёных и преподавателей подчинялись Министерству народного просвещения. В целом, данные исключения лежали в русле образовательной политики государства по формированию научно-педагогических кадров из выпускников университетов^[22] и других подготовленных специалистов, а также привлечения юношей – будущих чиновников в казённую систему образования. Поэтому они не снижали стимулирующую роль указа 1809 г. в привлечении молодежи в университеты.

Вторую группу исключений из общего правила составили гражданские служащие военных ведомств, чиновники по счётной части, отдельные служащие по особым обстоятельствам. После упомянутых М.А. Корфом гражданских чиновников военного и морского ведомств[23] освобождение от установленного испытания получили служащие Военной и Адмиралтейской Счётных экспедиций Государственного контроля и их отделений (в 1815 г.), «поелику места сии прежде сами состояли в военном ведомстве, и занятия их единообразны с занятиями счётных частей по Коммисариатскому, Провиантскому и прочим Департаментам военнаго управления»[24]. В 1819 г. такого права были удостоены чиновники военного Коннозаводского управления, а в 1822 г. по примеру упомянутых служащих Государственного контроля – чиновники по счётным частям всех прочих ведомств[25]. Особо следует отметить узаконение в 1819 г. производства в коллежские асессоры секретарей С.-Петербургского Штатного Казначейства и Сената в связи с занятием ими должностей, отнесённых по штату к VIII классу, за несколько лет до утверждения указа об экзаменах на чин[26].

Данные исключения, действительно, противоречили положениям указа от 6 августа 1809 г., в частности, ст. 9, по которой, гражданские чиновники военного ведомства «подходят под вышеначертанный порядок»^[27]. Однако, все перечисленные случаи предусматривали запрет на переход чиновников, произведённых в коллежские асессоры или статские советники без экзамена, в другие ведомства. В противном случае они лишались полученных чинов. В 1823 г. эта норма была дополнена усложнением чинопроизводства лиц, перешедших из гражданских ведомств, не имевших освобождения от экзаменов, в места, удостоенные данного преимущества. При таком переходе следовало заново начинать отсчёт срока выслуги лет, необходимого для получения чинов VIII и V классов[28]. Вместе с утверждением производства секретарей казначейства и Сената император повелел в дальнейшем при подобных обстоятельствах не представлять лиц к повышению, а следовать «по точной силе» указа от 6 августа 1809 г.[29]. Тем самым, предписание об экзаменах на чин продолжало действовать в отношении чиновников подавляющего большинства министерств и государственных учреждений, включая самые многолюдные (по данным на конец 1840-х – конец 1850-х гг.^[30]) министерства внутренних дел, юстиции, финансов, иностранных дел, Сенат и другие.

Третья группа исключений состоит из выпускников высших учебных заведений. Это Царскосельский (с 1810 г.) и Ришельевский (с 1817 г.) лицеи, С.-Петербургский Педагогический институт, Демидовское училище высших наук, Высшее училище правоведения и закончившие обучение при С.-Петербургской Академии наук (все четыре с 1811 г.), выпускники Горного кадетского корпуса (с 1818 г.) и Константиновского Межевого института (с 1819 г.) ^[31]. Выпускники данных заведений также имели права на вступление в службу в чинах не ниже университетских.

Некоторый род соперничества перечисленных заведений с университетами в борьбе за абитуриентов очевиден. Однако, не все высшие учебные заведения, подобно Царскосельскому лицею, были созданы в противовес университетам. Российские университеты в первой четверти XIX в. объективно были не в состоянии удовлетворить потребности страны в высококвалифицированных специалистах по всем направлениям науки и техники сразу, в том числе, в области горного и межевого дела. Чтобы не оттолкнуть потенциальных абитуриентов от данных учебных заведений, необходимо было в определённой мере уравнять преимущества последних с университетами. Появление других заведений, например, Демидовского училища высших наук, связано с благотворительной деятельностью отдельных лиц, что правительство поощряло из просветительских соображений. К тому же последнее училище оказалось подведомственно Московскому университету.

Также следует отметить, что в некоторых заведениях численность учащихся была строго ограничена. Например, в Царскосельском лицее могли учиться всего 50 воспитанников. Окончание Горного кадетского корпуса предполагало обязательную службу выпускников в горном ведомстве в течение нескольких лет, а выпускников Межевого института освобождали от экзаменов на чин только при условии продолжения службы по межевому ведомству. Тем самым, среди высших учебных заведений, университеты оставались наиболее доступным и удобным путём приобретения прав на чины VIII и V классов для большинства потенциальных служащих.

Сильную конкуренцию университетам могло оказать освобождение от экзаменов на чин выпускников средних учебных заведений, что составляет четвертую группу. Сначала такого права были удостоены лучшие выпускники Киевской гимназии (с 1811 г.), затем ученики, окончившие дополнительный, восьмой, «класс прав» в Санкт-Петербургской гимназии (с 1817 г.) и все выпускники Благородных пансионов при Московском университете и Главном Педагогическом институте (оба с 1818 г.)[32]. Однако, данный вид освобождений от экзаменов не получил широкого распространения и не коснулся подавляющего большинства гимназий. Кроме того, общее число учащихся пансионов и С.-Петербургской гимназии было ограничено законом^[33].

Таким образом, укрепившееся в историографии мнение об исчезновении или значительной потере юридической силы указа от 6 августа 1809 г. в правление Александра I является сильно преувеличенным. До 1825 г. законодательно утверждённые исключения из общих норм чинопроизводства касались чрезвычайно малого количества учебных заведений и ведомств в сравнении с общей структурой образовательной системы и государственного аппарата России. Ряд введённых исключений согласовывал требования, установленные в 1809 г., с другими целями правительства: повышением квалификации научно-педагогических кадров, распространением специальных профессиональных знаний.

Законы постоянно напоминали о сохранении в силе норм чинопроизводства, установленных в 1809 г. Помимо оговорок почти при каждом исключении из общего правила, в 1816 г. вышли два постановления о различных вопросах гражданской службы, в числе прочего подтверждавших требования указа от 6 августа 1809 г.^[34]. Как было отмечено, в 1823 г. дополнительно было усложнено чинопроизводство лиц, переходивших из ведомства без означенной льготы, в ведомство, ее получившее. Несомненно, указ об экзаменах на чин продолжал оказывать сильное давление на молодежь и способствовал росту числа учащихся в российских университетах до конца царствования Александра I. Взаимодействие данного обстоятельства с другими мотивами поступления в университеты, как и особенности реализации программы специальных экзаменов для уже служащих чиновников требует дополнительного изучения.

Вконтакте

Facebook

Что бы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти на сайт